Источник: Фейсбук
«В 1999 г. я с режиссером Арнольдом Агабабовым снимали 5-серйный фильм «Где ты был человек божий?». (Это 5 полнометражных фильма). Учтите, фильм снимался на пленке и проявлять приходилось в Ленинграде. Лаборатория «Арменфильма» давно была уничтожена местными варварами! При поездке в Ленинград… дальше отрывок из моей книги.«АЗ ТОЛЫШИМ»
Это было в 93–м году. Регулярного графика полетов уже не было, билеты дорожали каждый день, приходилось летать с оказиями, с пересадками. Я пленку проявлял в Ленинграде, негативы оставлял у них и таким же путем возвращался обратно — дней 15 уходило на дорогу, — и мы продолжали снимать фильм. Один раз должен был возвращаться в Ереван из Ленинграда, пришлось лететь через Нижний Новгород, тогда он еще Горький был. Прилетел в Нижний, а самолет в Ереван через три дня только будет. Пошел к гостинице при аэропорте. Дура — администраторша долго рассматривала паспорт. «Армянин?» «Да, — говорю, — а что, по паспорту не видно?» Она ухмыльнулась и назвала номер: 4 этаж, комната такая-то. Я поднимаюсь на этаж. Час ночи. Дверь закрыта. Стучу. Открывает мужик. Весь в золотых зубах, в синих кальсонах, в ночной рубашке. Номер двухместный был. «Твой место здес». Ну я разделся, лег и не могу заснуть. Всю ночь думаю:
«Слушай, это же турок. Усну, а он меня во сне зарежет». Всю ночь проворочался в кровати, чтобы он знал, что я не сплю. Но слышу, он тоже вертится. Утром не выдержал, поворачиваюсь, смотрю на него, он тоже смотрит на меня испуганно. Говорю: «Что ты на меня смотришь?» «Ты армянин, я думал, ты мине ночью зарежешь». Я засмеялся: тоже так думал. «Вставай, — говорю, — ночь прошла, поздно уже резать, завтракать надо». Встали, оделись, пошли вместе в аэропорт. Гостиница была примерно в километре от аэропорта. Пришли в ресторан, взяли стандартную еду, винегрет, еще что-то… и бутылку водки, «Ельцин» называлась. Сели за столик, я хотел начать есть, он говорит: «Подожди». «Чего ждать? Он засмеялся, все золотые зубы засверкали. Прошло минут 10 — 15, смотрю, он чего-то ждет. Приходит парень-азербайджанец среднего роста, плотный такой, с большим подносом. А на подносе баклажаны жареные, помидоры, мясо, фрукты – это зимой в Нижнем Новгороде, представляете… Поставил на стол и ушел. Я удивляюсь, думаю: «Кто это такой, мой сосед?» Оказывается, бизнесом занимается, из Нижнего Новгорода в Баку отправляет лес: бревна, доски эшелонами. И не только лес. В Нижнем Новгороде завод ГАЗ был, — он меня спрашивает: «Ты машина имеешь?». Да – говорю, — Жигули, второй модели». «Слушай, это не машина. Хороший машина хочешь? «Волга». Я говорю: «У меня денег таких нет». «Я тебе по дешевке дам». Оказывается, они на заводе договорились и покупали классные машины задешево, оформляя их как бракованные. Покупали дешево, а продавали по настоящей цене: тогда еще иномарок мало было, и на «Волги» спрос был, особенно на Кавказе и в Средней Азии. Так прошло три дня, ему каждый день такую же еду приносили, мы подружились – и не скажешь, что я армянин, а он – турок. Последний день — мне лететь в Ереван, ему тоже улетать надо. Приехали в аэропорт. Мой самолет вылетал чуть позже. Русские хитрые: рейсы в Баку и Ереван оформляются рядом. Стоим две очереди – армяне и турки. Турки стоят в длинных кожаных пальто до полу, холеные, сытые, наши – кто в чем, замученные, набрали еды, какую смогли, домой везут – война, блокада, у нас хлеб по карточкам был. Я пошел попрощаться с ним. Он как издали меня увидел, сделал знак: «Не подходи». И незаметно показывает в сторону туалета. Я догадался, что он при своих не хочет нас видеть вместе.
Пошел в туалет. Пришел и он. Попрощались, он мне свой бакинский телефон оставил. Он, оказывается, в Баку в Арменикенде жил, а сам с Ленкорани. Я на него смотрю, ничего не понимаю: турок, а с армянином подружился. А он наклонился ко мне и говорит: «Я не тырк. Я талыш. Мы не меньше вас турок не любим». Так и попрощались. Сейчас, если еще живой, может прочитает или ему прочитают мои записи. Хороший был мужик. Он мне как-то говорит: «Ты человек культурный, пойдем базар, мне сына джинсы купит надо, ты знаешь хороший». Мы пошли, я выбрал, он доволен остался. «Я, — говорит – сыну скажу, что джинси ему армянин покупил. Хорошие джинсы. Армяне люди хорошие, они плохие не купят».