Рассказ

Из того пространства, где была установлена тюремная камера, Церера была похожа на гигантский паром, который медленно дрейфует по волнам ночного океана, и, иногда сталкиваясь с какой-либо волной, слегка покачивается. В эти мгновения с его поверхности медленно поднималось облако космической пыли, и из небольшого иллюминатора заключённый наблюдал затмение тысяч звёзд.

Заметить пыль он не мог,- мешало затмение,- лишь мерцание кристальных пылинок в космической стуже подсказывало, что вот-вот погаснут звёзды – единственное утешение, которое связывало его с внешним миром. Именно в эти минуты обострялось чувство одиночества. Он не видел даже поверхность астероида под ногами, и ему казалось, что он просто является космическим телом, пылинкой, которая блуждает в лабиринте бесчисленных звёзд. А может он и вовсе не существует? Может он просто привидение, и трепет, терзающий его тело — это пульсация космоса? А может это чувство проникает в его существо издалека из некоего тела, зарытого под могильным холмом на планете Земля?..

Он судорожно ощупал себя, убедился, что его собственное тело на месте, что он не привидение, не дух. Потом вспомнил, что, обрекая на тяжкое наказание, его забросили плавать на орбите между Марсом и Юпитером на этом мёртвом космическом объекте. Сколько времени прошло с того момента, когда стартовавший с Земли звездолёт доставил его на Цереру и отчалил, он не знал.

Ему, единственному жителю Цереры , порой казалось, что кислорода в камере становится меньше. На его лбу появились капельки пота. Он яростно расстёгивал воротник рубашки, прижимал лицо к холодному иллюминатору и несколько мгновений наслаждался прохладой. Но кромешная тьма за иллюминатором в его теле вызывала новые приливы страха. Заключённый резко отрывался от окна и, закрывая руками лицо, рыдал от безнадёжности. В следующий миг, приходя в себя от своего голоса, он оглядывался вокруг, как будто отыскивая кого-то в этой дьявольской тюремной камере. И каждый раз его взгляд натыкался на стеклянный гроб, расположенный в углу камеры, в котором с полуоткрытыми холодными глазами лежал некто. Столкнувшись со страшным фактом бытия, арестант с отчаянием опускался на жёсткий бетонный пол и бился в судорогах, как эпилептик.

Долго ли длилась эта сцена или нет, он не мог знать. Только тогда, когда он снова поднимался и вглядывался в иллюминатор, в его глазах опять вспыхивали проблески света жизни: космическая пыль оседала, и во Вселенной вновь сверкали звёзды. Арестант начал утешать себя мыслю о том, что он не одинок, что на него смотрят, за ним наблюдают тысячи глаз – глаза космоса.

И вдруг паром – астероид снова столкнулся с космической волной. Он обхватил голову ладонями и глухо всхлипнул… проклятая пыль, проклятая волна… а почему не слышно всплеска воды?.. душно, ох, как душно, и как ему хочется прыгнуть в воду, плавать, плавать. Наплевать, что нападут акулы… Волна… океан…

Арестант сверкающими глазами сделал несколько шагов в сторону двери и столкнулся с холодной стеной бытия… «Чёрт возьми, я схожу с ума, — в ужасе подумал он, — нет, надо выдержать, крепиться, нельзя терять самообладание: жизнь лишь одна, надо её беречь, рано или поздно меня, наверняка, выпустят из этого ада…» Самое худшее было то, что он не знал – когда его вызволят из этой камеры: через месяц? через год? А может никогда?…

Он на все согласен, только бы выйти из этой ситуации неопределённости. И кто же придумал этот метод наказания? У какого сумасбродного палача возникла именно эта мысль? Неужели цивилизация порождает жестокость? Сам, к примеру, свою жертву, лежащую сейчас в этом стеклянном гробу, он убил древним методом предков: удар ножом в сердце, и раненый, охваченный ужасом, медленно – медленно сполз вниз, цепляясь руками за тело своего палача.

А глаза… Что выражали в этот момент глаза умирающего?.. Они мгновенно стали похожи на звёзды, покрытые космической пылью. Ах, звёзды! Вот почему они так притягивают его взгляд! С этой поры эти глаза настойчиво преследуют его. Они – глаза жертвы — так быстро поблекли, как блекнут звёзды вдали от Цереры, когда поднимается космическая пыль.

Заключённый спешно подошёл к иллюминатору: пыль опускалась, и звёзды, как замороженные глаза, пристально смотрели на него. Вот они… и почему их так много? Может звёзды и есть глаза мёртвых? Что за хохот?.. Боже мой, это его смех… За несколько минут до смерти он смеялся именно так, будучи под действием выпитого спиртного: «Ха, ха, хаа… она плюнула на тебя. Сама сказала об этом, когда мы наслаждались друг другом ночью в гостинице «Ани… ха, ха, хаа…» Да, да, он смеялся именно так, как сейчас смеются звёзды на весь космос.

Он отошёл от иллюминатора на такое расстояние, что ему стали видны только две звёзды, как мёртвые глаза, которые продолжали хохотать – ха, ха, ха… « Это он, он ,- безнадёжно закричал арестант ,- боже мой, а почему он хохочет, неужели мёртвые умеют смеяться?..».

Задыхаясь, он подбежал к гробу: полуоткрытые глаза трупа были холодными и непрозрачными, а на губах застыло нечто наподобие улыбки.

Заключённый крикнул от страха: «Что значит твой смех? Хочешь сказать, что твоё состояние лучше моего?.., — потом он, объятый ужасом, сменил голос на шёпот ,- может это и так… поистине так: ты сейчас ничего не видишь, ничего не слышишь, ничего не понимаешь, твоё состояние идеальное. Блажен, я завидую тебе! Почему ты не ударил меня, почему медлил? Сейчас я был бы на твоём, а ты на моём месте… И я бы посмеялся над твоими мучениями, как ты смеёшься над моими… Слушай, а зачем тебя притащили сюда? Чтобы усилить мои мучения? Чтобы разбудить мою совесть?.. Поздно: моя совесть умерла тогда, когда впервые твой отец вместо другого человека засудил меня, понимаешь? А ты знал об этом, но занял нейтральную позицию, хотя считал себя моим другом. Именно в тот момент умерла моя совесть. И два года, которые я незаслуженно провёл в тюрьме, научили меня не верить людям. Понимаешь, именно твой отец убил мою совесть! Второй раз легче было пойти на преступление: я уже знал, что наказывают не только виновного. Третий раз встретил тебя. Ты лучше меня знаешь, что именно ты толкнул меня на преступление! Каждое твое слово было унизительным для меня. Зачем! Несмотря на это, у меня не было мысли убивать тебя. Мы оба с тобой были под действием алкоголя. Когда нанёс удар, я тут же понял, что это конец. Нож ещё был в твоей груди — я сожалел о содеянном, но было уже поздно… и меня ужасали твои глаза… О чём ты думал в последний миг? Говори, прошу тебя, я очень хочу знать, что думает умирающий об убийце? Почему в то мгновение, в самый последний момент, ты не произнёс ни одного слова? А твои руки… почему ты цеплялся за меня руками? Разве твой палач мог бы стать твоей опорой? О ком ты вспомнил в последнюю минуту? Говори же, скажи что-нибудь, ведь ты любил говорить. Чему улыбаешься, хоть это объясни! Что за вопрос в твоих глазах: почему я так поступил? Скажу, и ты поймёшь меня. Ведь ты образованный парень: вскоре ты тоже стал бы судьёй, как твой отец. Твой отец так и не понял, так хоть ты пойми, что мы, род человеческий, наполовину зависим от наших генов. Гены — это мощные властелины! Ведь наши предки, ещё в пещере, ради своего существования убивали себе подобных. Дальше пришли новые этапы развития, и человек порабощал человека, человек превратил себе подобного в скот, в раба, покупал его и продавал. Потом наступили новые времена, которым сопутствовали страшные войны: кровь, разрушение, ограбление! кровь, разорение, расхищение! И каждая новая эра приносила с собой новый вид оружия – от лука до атома, до нейтрона, водорода и сверхсовременных лучей. И всё это для уничтожения человека. Государство создаёт орудия убийства, но наказывает того, кто этим же оружием совершает убийство. А само государство, ради своих интересов, уничтожает людей тысячами, миллионами, представляешь? Как человеку не быть убийцей, когда его генетический путь проходит по трупам? Как человек может не убивать, если его гены заражены этими патогенными микробами? Иногда человек убивает даже самого себя, чему ж удивляться тогда, когда он убивает другого? Человек – это сложный сплав, и, хотя разумный, но, всё ровно, его поведениемуправляют гены. Мне жалко тебя, но и ты пойми меня: ты стал не моей жертвой, а жертвой человеческих генов. Я по той же причине оказался в этом адском состоянии. Так что, не обижайся: мерзкое создание человек. Существо, которые создало законы для того, чтобы укротить самого себя. Понимаешь? Но, всё равно, бессильные и бессмысленные эти законы. За убийство расстреляют одного, а на следующий день кто-то другой совершает убийство. Объясни, пожалуйста, как после всего этого можно понять психологию человека? Ясно одно: законы «пружина-бампер» для свободы человеческих желаний: тот, кто неспособен убивать, отталкивается этой пружиной и делает то, чего не сделал бы при душевной свободе. Да, бессмысленные жёсткие законы: то, что создаёт человек, не может быть сильнее его. Чтобы менять сущность человека, надо бы придумать что-то новое. Что именно – не знаю. Об этом пусть думают более компетентные люди: насилием суть человеческую не изменить. Как говорят, сила действия равна силе противодействия. Сжимать склизкую грязь в ладони невозможно – выскользнет сквозь пальцы. Так же и человек. Я не прав? Молчишь… Ну, что ж…»

Беседа с трупом его отвлекла от реальности, и это время было для него блаженным. Но скоро он должен был вернуться в мир ужасов. Это случилось, когда под куполообразном сводом жилища раздался стук. Он отвернулся от трупа и подумал, что, наверное, за ним пришли. Арестант напряг слух, не отрывая взгляда от двери. Но дверь никто не открывал. Он прижался глазами к смотровой щели: снаружи на него смотрела все та же холодная тьма. Вдруг стук на крыше повторился и в бледном звёздным свете он заметил тысячи мелких метеоритов, падающих на поверхность Цереры. Космическая пыль опять поднималась, прикрывая звёзды. Но на этот раз арестанту не было обидно — напротив, смотреть на звёзды он больше не хотел.

А «дождь» из мелких метеоритов продолжался. Удары о крышу тюремной камеры участились и напомнили арестанту земной град. Наверняка, Церера попала в зону потока метеоритов. К чёрту … Эти стуки хотя бы оживляли дьявольскую тишину тюремной камеры. Они даже разбудили в его душе какие-то воспоминания, связанные с планетой Земля.

Арестант с огромным удовольствием прислушивался к постукиванию на крыше. Но вдруг Церера зашаталась от мощного удара… Расположенный в углу гроб сдвинулся в сторону, с бренчанием упал на пол металлический стакан, замигал свет. Только сейчас очнулся житель камеры, понял весь ужас бедствия, которое свалился на его голову, и сжался от страха. Теперь даже самый слабый звук ужасал его. После каждого удара он обхватывал голову руками. Тело сотряслось как в лихорадке. В любую секунду мог случится удар громадного метеорита. И эта секунда не заставляла долго ждать… Вдруг Церера закряхтела от мощного удара. Арестант скатился на пол, сжался в клубок, съёжился, свернулся в клубок. А каменный ливень продолжался. Сколько мог длиться метеоритный дождь – час, два, три? Нет, вряд ли… вот-вот ещё один мощный удар, и всему конец…

Он интуитивно подполз к гробу и прижался к нему: для него гроб стал тем же, чем является соломинка для утопающего. Полумёртвый от страха арестант думал, что, наверняка, строители этой камеры принимали в расчёт такие ситуации, и, наверное, крыша выдержит даже самые мощные удары. Но это было всего лишь самоутешением. Ведь он знал, что метеориты могут быть и такой величины, чтобы упав, могли расколоть Цереру пополам. Конвульсивно напряглись нервы арестанта как натянутые струны. Он был весь в поту. Мозг помрачнел. Пожирающий тело и душу ужас заползал в каждую клеточку, и у арестанта не было сил противостоять страху. Иногда смерть предпочтительнее страха. Но разве призрак смерти не довёл его до этой состояния? Фу, человеческое существо! Это мерзкое душевное состояние было сознательным проявлением желания выжить или инстинкта самосохранения?.. Неужели в таком состоянии можно думать о жизни, когда твой дух спрятался в тёмном уголке твоего тела?.. Почему так упрямо человек цепляется за жизнь?.. Неужели так страшна смерть? Ведь после неё Великая Пустота, безграничный покой тела и души… Жизнь! Ведь она одна, единственная, второй не будет. Ну и что, рано или поздно она прервётся, не так ли?.. Да, но у природы свои законы. Когда подходит старость, жизнь становится какой-то бессмысленной, а смерть воспринимается несравненно легче. А!!! Значит, смысл жизни – это цель: нет цели, значит, жизнь становится бессмысленной. А какие цели у тебя самого, трудно сейчас сказать, но знает одно – ему всего лишь 30 лет и ему слишком рано умирать. Но ведь ОН тоже был в этом же возрасте, боже мой…

Медленно поднимая голову, арестант смотрел через стеклянную крышку гроба и то, что он увидел, ужасало его, зажатые нервы не выдержали…

— Неет!- нечеловеческим голосом закричал он, и, потеряв сознание, рухнул на пол.

…Один космический день, как утверждают астрофизики , равен 72 земным годам, но время есть время, хоть на Земле, хоть в космосе. Для человека, родившегося на Земле, даже в самом дальнем уголке космоса, его нервная система, наверное, подчиняется земному воздействию. Так что, по земному времени вовсе не прошло 72 года, как арестант постепенно пришёл в себя. Сначала он не вспомнил ничего, даже то, где он находится. В теле было такое спокойствие, как будто он действительно спал 72 года. Но, конечно, это было не так. Просто обморок и глубокий сон арестанта, который наступил после длительного имучительного переживания, освежил его тело и душу. Отдельные части его тела так приятно онемели, что ему не хотелось подниматься. Даже тогда, когда, наконец, вспомнил о том, где он находится, всепоглощающее чувство безразличия так завладелоим, так парализовало его волю, мозг, сознание, и самодержавно хозяйничало во всём его существе, что ему было всё безразлично .

Наконец, сделав усилие над собой, он поднялся. И, не смотря в сторону гроба, вялыми шагами подошёл к иллюминатору. Картина была знакомая. Церера вышла из зоны метеоритов, и опять появились звёзды. Арестант теперь уже равнодушно смотрел на них. От жажды у него высохли губы. Он медленно шагнул в сторону бака с водой , налил стакан, выпил до дна. Потом, повинуясь чувству голода, взял специальную съедобную пасту и начал жадно поглощать содержимое: чувствовал вкус свежего огурца и ещё чего-то знакомого. Комбинированная пища быстро насытил его желудок. Хотел вновь подойти к иллюминатору, но, почему-то, направился к гробу. Поставив у гроба табуретку, сел, опираясь локтями на колени, ладонями обхватил подбородок и безразлично уставился натруп… ОН посмеивался. Ранее полузакрытые глаза открылись, голова наклонилась в сторону, и холодные глаза трупа смотрели прямо в глаза арестанту. Губы судорожно раскрылись , и виднелся ряд белый зубов. В глазах трупа был холодный страх, на лице – непринуждённый смех… было страшно, но арестант смотрел на него с тем же равнодушием. Потом арестант началбесстрастно говорить :

— Зря ты раскрыл пасть, братик. Твои глаза говорят, что твоё состояние не лучше моего. Видимо ты больше испугался удараметеорита. Ползун, сын ползуна! Ты и твой отец отравили мою жизнь. Тошнит от тебя, вонючего, иначе раздробил бы твой гроб, а тебя выкинул бы в открытый космос. Очень хотел бы, чтобы ты возвратился к жизни, чтобы я опять отнял её у тебя. Таких , как ты, можно тысячу раз убивать, чтобы не отравляли чужие жизни… Следующим будет твой отец: хочется немного с ним поговорить вот так, именно здесь, а после этого навсегда оставить планету Земля и переселиться хотя бы на Альфа Центавр, хоть на планету шестиногих , только не оставаться в этой галактике, которая наполнилась такими тварями, как ты и твой отец…С разведгруппой я бы давно выступил в космический поход, искать другие заселённые планеты, если бы в этот злополучный день не встретил тебя. Фу, потомство змеи! Нет, вру! Спроси у матери и узнаёшь, что она тебя родила от плесенеобразных гуманоидов: цвет твоего лица свидетельствует именно об этом. Зря ты посмеиваешься вонючий рот, всё ровно глаза твои говорят о твоём уродстве. Твою мать! Какие у меня были мечты: никогда не подумал бы, что буду иметь дело с тюремными камерами, мечтал стать астронавтом, Вселенная жутко манила меня к себе. А я был чист, как детские слёзы. Теперь уже не сожалею, что отправил тебя к чёртовой матери: всё ровно, ты когда-нибудь судил бы меня просто так, ради удовольствия… Ааа , понял, наконец, почему ты здесь: пришёл, чтобы даже в этом аду не давать меня покоя, усугубить мои мучения … Тщетны твои усилия. Теперь ты жалкий, смердящий труп, и я так хочу смеяться над тобой, так сме-ять-сяя… ха, ха, хаа …

И арестант внезапной вспышкой начал смеяться непринуждённо, от всей души , так, что из глаз полились слёзы. Можно было подумать, что он мгновенно и окончательно сошёл с ума. Но это было не так. Он по — настоящему искренне смеялся, иногда протягивая руку в сторону трупа, говорил какие-то непонятные слова…

Арестант смеялся долго , пока не упал с табуретки. Очнулся сразу, с удивлением посмотрел вокруг и, обхватив голову руками, начал всхлипывать… Беззвучный плач сопровождался слезами, текущими по бледным щекам. Потом он начал конвульсивно вздрагивать, и плач превратился в стон. Через некоторые время слёзы высохли, а тело продолжало вздрагивать так, как Церера после удара метеорита. Постепенно волнение прошло и наступило тупое оцепенение: он впал в онемение. Через пару минут несчастного посетил Морфей – бог сна, и он заснул прямо так, сидя на полу, опираясь спиной о стену камеры.

Но на этот раз сон не принес ему спокойствия. Его мучили кошмарные сны… вот, открылась крышка гроба, труп медленно сел,опёрся руками о края гроба, встал … На лице трупа была презрительная улыбка, а глаза были холодными, как лёд , и невыразительными, как звёзды. ОН медленно приближался к арестанту, а тот, окаменевший от страха, следил за ЕГО движениями, машинально ощупав карман. Но вспомнил, что нож у него отобрали как вещественное доказательство. А труп приближался. Вдруг на лицо трупа попал сноп ярко-красного света, и он остановился, закрывая лицо руками. Красный свет заполнил всю тюремную камеру.Неожиданно покойник заговорил: «Вот и пришёл твой конец… ты умрёшь в ужасном огне… Юпитер разотрёт тебя, испарит, как маленькую, жалкую лужицу, ха-ха-хааа …»

Не найдя орудия для защиты, арестант взял табуретку и бросил в сторону трупа… Груды гнилых мышц разметались по полу, отвалившись от костей. Остался скелет, который продолжал приближаться. Арестант, сходя с ума, убежал другой конец камеры, и, запнувшись за что-то, упал на пол. Тут же скелет догнал его и своими костяшками сжал его горло. Задыхаясь, арестант безуспешно пытался вырваться из цепкого костляво-когтистого плена .

…Проснулся арестант с громким криком, весь в поту. Одежда прилипла к телу, болела шея, сердце билось, как будто хотело выскочить из груди. Стены камеры были залиты странными, колеблющимися красными лучами. Неужели сон продолжается?.. Он взглянул в сторону трупа: стеклянная крышка гроба была разбита, табуретка лежала рядом, вокруг распространялась вонь… Арестант полз на четвереньках к трупу: тело мертвеца, соприкоснувшись с воздухом, быстро развалилось, в гробу кишели черви ; казалось, что губы трупа двигаются, и он пытается что-то сказать…

Заключённый с тошнотворным ужасом шагнул назад. Но что за мерцание огня? Неужели он не проснулся окончательно?.. О, нет… А почему так жарко?..

Он поспешно подбежал к иллюминатору. Что-то ослепляющее больно резануло по глазам. От страха он даже не смог закричать. Вспомнил сон: «Юпитер испарит тебя…»

Казалось, что весь космос закрыт громадой Юпитера. По сравнению с ним Церера была крохотной пылинкой. Неужели астероид падает на Юпитер?!!!

И арестант закричал нечеловеческим голосом:

— Нееет …!!!

Он, как подкошенный, свалился на пол. Не прошло и пары минут, как он почувствовал, что дверь камеры открылась и вошли два астронавта. «Встань, арестант, — глухо звучал их голос,- тебе повезло: Церера появилась на ближайшей точке орбиты Юпитера. Это продолжится долго, и ты можешь задохнуться. А тебе казнь приговором не предусмотрена. Значит, ты свободен. Отбывание наказания завершено. Одевай ему скафандр, Бен.… Ну, поехали.. Через несколько дней мы будем на Марсе и тебе дадут окрепнуть перед тем, как отправят на Землю. Только прекрати глупить …»

В затуманенной голове арестанта возникла лишь одна мысль: « А его отец… Он ведь по-прежнему жив…»