Многие в Армении отождествляют социологию с социологическими исследованиями. Это то же самое, как если бы бухгалтерию приравняли к математике или если любого продавца именовали бы математиком. Социология – фундаментальная наука, объектами которой являются религия, государство, народ как социальный характер, сама история как концепция. Более того, называя любое общественное явление, вы уже входите в спорную сферу социологических именований. Но в Армении почти нет теоретиков-социологов, хотя официально факультет социологии существует уже более 30 лет. Тем не менее, будущее Армении вырисовывается не на картах гадалок, а в поле теоретических социологических размышлений. В этом плане большую роль должен сыграть Государственный Комитет по науке, стимулирующий развитие теоретической социологии.
Представим возможный набросок такой теории, прилагаемый к армянскому обществу.
Мышление в теории – это движение к идеальному. Эмпирическими исследованиями идеальное не обнаруживается. В отсутствие идеального царит хаос. Как исправить этот недостаток?
Поднимать до предельных высот вопросы о происходящем в обществе, не опираться ни на одну из расхожих теорий, так как все они – лишь инструменты похищения вашей энергии. Постоянное восхождение динамизирует мышление, и оно подбирается к более адекватному смыслу происходящего, понимаемого с точки зрения более высокого мышления, охватывающего целостность человечества и его истории. Каковы надежные инструменты в этих рассуждениях?
Золотое сечение — эффективное средство последовательного поиска обществом (и природой) оптимальных решений, достижения экстремумов в социальных процессах. Поиск оптимальных структурных состояний ведется не вслепую, а по строго очерченной схеме, пользуясь, например, алгоритмом Фибоначчи для ряда чисел. Применение подобных методов для исследования общества опирается на принятое наукой и ставшее почти аксиоматическим следующее положение.
Согласование функций всех живых систем при внешних воздействиях на них идет путем использования гармонических алгоритмов Золотого сечения и ряда чисел Фибоначчи, прокладывающих траектории адекватного приспособления к изменяющимся условиям среды. С их помощью живые системы решают задачи поиска минимума затрат свободной энергии, как при осуществлении своих специализированных социо-генетических функций, так и в процессе структурного развития. В природе любая динамичная система пытается минимизировать свои затраты энергии, направленные на обеспечение своих пропорций, устойчивых состояний, либо функций.
Следовательно, этот минимум можно отождествить с неотвратимым состоянием живой системы, к которому она стремится несмотря ни на что. Но минимизация энергии означает использование самых простейших решений жизненных проблем. Каковы они? Это всевозможные пороки, исправление которых, как известно, требует многих лет упорного самосовершенствования. Это ложь, халатность, воровство, разбой при случае и т.д. Так сказать, естественное состояние общества. Социология, даже в лице Хаммурапи, вряд ли может пойти против природы. Но использовать инерцию движения она может. Для этого у нее развито множество технологий, которыми она пользуется почти так же, как врач своим арсеналом. Для такого порока как жадность подготовлены способы обогащения, соблазняющие людей определенного типа (которых все равно, невозможно переделать и заставить отказаться от этого порока), для ревнивцев подготовлены контрольно-розыскные формы деятельности, корректирующие богатство богатых. Для честолюбцев готовы конкурсы, соревнования, медали и всемирная слава, для их оборотной стороны – функционируют закрытые приемные, анонимные заявления и чернуха вообще. Для каждого прокладываемого в обществе канала социальной энергии, которая все равно стремится к минимизации, т.е., к реализации какого-то порока, предусматривается противоположный и противодействующий ему способ деятельности, который заставляет усложнять форму поведения своего контр-агента, тем самым поднимает его социальную энергию на более высокий уровень, а в целом заставляет общество развиваться ввысь. Постоянный учет все более новых и новых «мешающих» факторов и необходимость их преодоления двигают поведение к достижению гармонии. Или, иначе говоря, поднимают выше тот уровень минимизации энергии, которого общество будет искать в следующей своей фазе.
Поэтому после некоторого приближения к минимуму, в результате его непрерывного поиска общество переходит на новый уровень организации, вернее поиска экстремума в другой более высокой плоскости или на новой ступени общественной организации. В этом суть общественных процессов. Идеал недостижим, но его можно использовать для осуществления движения в заданном направлении. Всевозможные виды борьбы всевозможных классов – инструментальный арсенал социологии, а вовсе не закономерность.
Тогда более понятным становится поведение армян, как в прошлом, так и сегодня. Будучи подготовленными предыдущими институтами, например, церковью, к невозможности самостоятельной совместной организации (то бишь, создания своего государства), они одновременно приобрели претензии на улаживание споров всех других общин и народов, проводя все время в бесконечных разглагольствованиях о наилучшем поведении для других, воспроизводя почти бессознательно фигуру вещающего с амвона священнослужителя. Но если другой не желает меняться навстречу удобствам вещающего, а других способов социально-активной деятельности им не предоставили, тогда ничего не остается, как удалиться, хлопнув дверью. Минимизация своей энергии налицо, равно как и сопутствующий ей порок.
С другой стороны, лишенный государства армянин должен работать и на прокорм себя и на собственную идеологическую защиту, и на собственную безопасность, достигая в своем ремесле наиболее высокого мастерства, компенсирующего дополнительные затраты.
Этот способ поведения, сформированный более серьезными институтами (чьим инструментом является и церковь сама), хорош для разового употребления в аварийных обстоятельствах. Такими людьми залатывают дыры в производственных и технических сферах, их бросают на ликвидацию чужих катастроф и выправление ситуаций, они незаменимы своей готовностью проливать кровь во всех чужих войнах, и вообще таскать из огня каштаны для других. Средневековый историк Себеос, описывая войны своего времени, обнаруживает, что какая бы война ни велась между самыми различными народами — арабами и персами, монголами и тюрками, византийцами и хазарами, всюду — впереди во всех армиях, — армяне сражаются с армянами. Что, собственно говоря, было зафиксировано уже в Бехистунской надписи, когда на подавление восстаний армян-халдов (чью империю, простиравшуюся от Вавилона до Палестины персы завоевали в 535 г. до н.э.) персы посылали войска под предводительством полководцев-армян. Т.е., уже тогда армяне стали формироваться как канал противодействия всем общественным процессам, стремящимся к минимизации своей энергии, или как говорят физики, стали анти-энтропийной силой, препятствующей тепловой смерти. Т.е., их порок стал использоваться как средство противодействия порокам других.
Правда, надо признать, что армяне косвенно отомстили персам, сразу после завоевания, отправив Пифагора, проведшего 12 лет в Вавилоне в интенсивном общении с халдейскими жрецами на создание противостоящей персам цивилизации, которая могла бы с запада замкнуть персов во враждебное окружение, и уничтожив их, снова открыла бы пути для международной торговли Вавилона с западом.
И Пифагор блестяще выполнил этот план. Он вооружил народы Южной Италии и Греции рассекреченными халдейскими знаниями, которые получили название философии, добился создания пифагорейской квази-империи на базе десятков присоединившихся городов, организовал восстания против персов, при нем стартовали бесконечные греко-персидские войны, и наконец, через исполнителя его тайных заветов Платона и его ученика Аристотеля был подготовлен гениальный полководец Александр Македонский, разгромивший персидскую империю. Так, посредством одного Пифагора была создана философия, да и вся западная цивилизация.
Но настоящее время расцвета армян-халдов – это время эллинизма, которое ошибочно называют греческим. Наконец, были уничтожены почти все империи, в том числе государства сатрапов-полководцев Македонского (а его самого успешно и своевременно отравили), армии были истощены во взаимной борьбе на истребление, и началась война мировоззрений. Духовная борьба ознаменовалась множеством идеологических течений, религиозных исповеданий, философских школ, страстными проповедями исступленных проповедников и учителей жизни и т.д. Халдейская религия проникла во все регионы этого периода. Почти все, фигурирующие в современной философско-идеологической литературе течения, исходят из этого исторического времени.
Проекция более высокой идеи на меньшую размерность оставляет неясный след общей организации, спускаемой сверху. «Внизу» поддаётся наблюдению лишь отблеск той гармонии, которая развёрнута в полной мере «наверху». «Наверху» доминирует ясное движение, а «внизу» — подвергаемая разгадке структура, но в итоге реализуется требуемое структурно-функциональное единство, схваченное сквозной целостной организацией, понятной только в свете единства всех видов знания, физики и истории в том числе. И наоборот – подъем «снизу» осуществляется фрактальным способом, подъемом себя самого за волосы, повторением пройденного, но уже в ясном сознании цели, которую можно и поменять. Любое содержание в следующей рекурсии становится методом. Соотношения между (n-1)-й и n-мерной геометриями проливают свет на взаимосвязь n-го и (n+1)-го миров. Смысл бытия на любом уровне открывается этажом выше. Знаменитое «золотое сечение» полновластно правит и в социальном мире.
Оставим читателю самому получить интеллектуальное удовольствие, упражняясь в конструировании (n+1)-го армянского мира на базе итераций (n-1)-го и n-ого армянских миров.
Э. Григорьян, социолог.