В последние годы и особенно после вероломной террористической войны Азербайджана, Турции и джихадистов против Республики Арцах многие стало традицией у политологов, в СМИ России хвалить преступный диктаторский режим в Баку. Господам принимающим решения и дающим хвалебные оценки режиму, установленному Гейдаром Алиевым, хотелось бы напомнить некоторые статьи о правде, которую эти господа замалчивают вкупе с многочисленными преступлениями геноцида, организованным этим кланом.

Внизу статья Александра Трушина в «Профиле» 27 октября 1997 г. Сегодня впору писать аналогичную статью про господ, пропагандирующих в России преступника, идеолога геноцида и героизатора человекоубийц Ильхама Алиева, которому не удастся отвертеться от Международного суда, как и от суда Всевышнего.

Семь партийных грехов товарища Алиева

А. Трушин, 1997 г.

(карикатура из сайта Комменсартъ.ру)

На минувшей неделе президент Азербайджана Гейдар Алиев встретился с руководителями средств массовой информации республики. Президент сказал, что недоволен постоянным восхвалением своего имени на телевидении и в прессе. Одновременно «Известия» опубликовали письмо первого заместителя председателя Азербайджанской демократической партии собственников и одного из приближенных Алиева г-на Азизова. Он сетовал, что российская пресса очерняет Азербайджан. «Профиль» пошел навстречу тяге азербайджанского руководства к большей объективности и предлагает свое исследование этапов большого пути товарища и господина Алиева.

Для визитов в Россию и страны СНГ Гейдар Алиев предпочитает серый костюм, напоминающий униформу членов Политбюро ЦК КПСС. У себя в столице он выходит на люди в черном шелковом, словно латиноамериканский диктатор или арабский шейх. Партократ в прошлом, единоличный правитель республики в настоящем и, возможно, учредитель азербайджанской монархии в будущем. В свои 74 года он бодр и энергичен.

Семья Алиевых происходит из курдского племени, в конце прошлого века жившего в Армении и затем переселившегося в Нахичевань. Отец Гейдара, как сказано в официальной биографической справке, был рабочим. Но, видимо, не из простых. Брат его Гасан, дядя Гейдара, в 30-40-х годах был секретарем Компартии Азербайджана. О Гасане тогда говорили, что он первый среди курдов защитил кандидатскую диссертацию.

На Кавказе вся жизнь построена на родственных связях. Нахичеванский клан всегда был силен в Азербайджане. И ведет он свою негласную родословную от нахичеванских ханов. Они много веков владели своим крохотным уделом (не на всякой карте отыщешь эту Нахичевань!). Но больше прославились, служа на политическом и военном поприщах другим государям. В начале XX века один хан нахичеванский был генералом в Иране, а другой, его брат, — в России. Этот повоевал даже в Красной Армии под именем комдива Нахичеванского.

«Простой рабочий» Алиев обеспечил сыновьям и образование, и карьеру: один стал художником (окончил Академию художеств в Ленинграде), другой – академиком. Младшему же, Гейдару, кроме родственных связей, достались в наследство хитрость, изворотливость, дальновидность, смекалка, благодаря которым и шагал он по не всюду ровной и прямой дорожке к вершинам власти.

Подлог

Согласно официальной биографии, Гейдар Алиевич Алиев родился 10 мая 1923 года. Рассказывают, что в детстве он отличался стремлением всех опередить – где ловкостью, где силой, а где и хитростью. Отлично плавал и недурно рисовал, за что учителя его ставили в пример одноклассникам.

В четырнадцать лет поступил в двухгодичный педтехникум — единственное учебное заведение в тогдашней Нахичевани. Конечно, учителем начальных классов он ни дня не работал, хотя впоследствии и такое педагогическое образование пригодилось: в 1984 году член Политбюро Алиев возглавлял комиссию по реформе советской школы.

В 1939 году Гейдара отправили в Баку учиться на архитектора. Известно, что в институте он проявил себя в театральной самодеятельности, играл в студенческих спектаклях.

Началась война. Студент Алиев, как и все, кто родился в 1923-м, должен был отправиться на фронт. Но Гейдар остался в родном городке и при теплой должности заведующего отделом сельского хозяйства Совнаркома Нахичеванской АССР.

Много лет спустя, когда Алиев уже работал в Москве, в ЦК КПСС потоком шли письма из Азербайджана. В одном из них говорилось, что Алиев в 1941 году представил в военкомат «липовую» справку о туберкулезе. Тогдашний председатель Комитета партийного контроля Борис Пуго отправил в Азербайджан комиссию для проверки вопиющего факта биографии члена Политбюро.

Никаких справок, конечно, комиссия не обнаружила. Но странно, что не обнаружились и другие документы. Например, в метрической книге нахичеванской мечети не оказалось записи о рождении младенца Гейдара! И свидетельства о рождении тоже не нашлось. Зато в педтехникуме сохранилось вступительное заявление, в котором Гейдар собственноручно написал, что родился в 1922 году. То есть уже в 1940-м он должен был служить в армии.

В Азербайджанском индустриальном институте комиссия тоже не нашла личного дела студента Алиева. Вызванный на комиссию вконец перепуганный ректор сбивчиво объяснил, что незадолго перед этим приехали какие-то люди, затребовали папку с документами, да так и не вернули.

Что же касается автора, подписавшего письмо в ЦК, ему пришлось покинуть Азербайджан и скрываться в Ленинграде у тогдашнего первого секретаря обкома Романова. История с уклонением Алиева от службы в армии вновь всплыла в 1991 году и была опубликована в азербайджанской «Сельской газете».

Аморалка

В 1944 году Гейдара Алиева взяли на работу в органы госбезопасности. Разумеется, не без рекомендации дяди Гасана. Поначалу он быстро продвигался по службе: через четыре года был уже начальником 5-о управления, занимавшегося контрразведкой. Ему предстояла успешная карьера.

В 1948 году Гейдара женили. Невесту подобрали соответственно возлагавшимся на него надеждам – Зульфию, дочку первого секретаря Дагестанского обкома Аббаса Алиева. Она слыла первой красавицей Дагестана. Ее красота, горделивая осанка кавказской женщины, природный ум (она имела ученую степень доктора наук, что вовсе не обязательно для жены на Востоке), такт и обаяние производили впечатление на всех, кто в 80-е годы видел ее на официальных приемах в Москве.

Номенклатурный брак даже с такой красавицей, видимо, не принес счастья Гейдару – через полгода после свадьбы он изменил молодой жене.

Любовница была «товарищем по работе». Известно, что она родом с Украины, во время войны путалась с немецкими офицерами. С одним из них пыталась бежать в Германию в 1944 году. Их поймали, немца отправили в лагерь, а ее завербовала госбезопасность. В качестве агента Лубянки она и появилась в Баку.

В распоряжении Алиева было несколько конспиративных квартир. Там и встречались любовники. Их роман не удалось скрыть от завистливых сотрудников, недовольных быстрой карьерой молодого выдвиженца. На стол начальству лег скандальный рапорт. Дело дошло до Москвы.

По служебной линии меры были крутые: Гейдара разжаловали в младшие лейтенанты и перевели на самую низкую должность в оперативной работе. Любовницу просто выгнали «из рядов».

По нормам того времени Алиеву грозило исключение из партии, но вмешался всемогущий дядя Гасан, и партсобрание КГБ вынесло решение: строгий выговор с занесением в учетную карточку. Потом райком снизил наказание до простого выговора – учетная карточка осталась чистой.

Этот второй прокол в биографии Алиева послужил ему хорошим уроком. Он сделался примерным семьянином. Зульфия родила ему дочку Севиль и сына Ильхама.

Но продвигался по службе Гейдар уже не так быстро. После смерти Сталина сняли с должности дядю Гасана. Гейдар только в 1964-м дослужился до зампреда ГКБ, а через три года стал председателем и получил генеральские погоны.

В 1969 году Алиева избрали первым секретарем ЦК Компартии Азербайджана. А в 1982-м, через двадцать дней после смерти Брежнева, новый генсек Андропов перевел Алиева в Москву на должность кандидата в члены Политбюро.

В Москве Алиев вел себя безупречно. Люди из обслуживающего персонала рассказывают, что никогда не видели его пьяным. Он не курил, не ругался матом, не искал развлечений, не ездил даже на охоту в Завидово. Только утром – на работу, вечером – домой. Ездил на брежневском «ЗИЛе» с ярко-красной обивкой салона – машиной этой он очень гордился. А на пол велел стелить цигейковые коврики – таких не было ни у кого из членов Политбюро.

Лишь изредка по настоянию жены и детей он выезжал на какой-нибудь праздничный концерт в Кремлевский Дворец съездов.

Жили Алиевы больше на цековской даче в Горках-10. Была и в Москве пятикомнатная квартира на улице Алексея Толстого. Квартира раньше принадлежала секретарю ЦК Борису Пономареву. Алиев перед заселением лично руководил ремонтом (архитектор все же) и отделал жилище в восточном стиле. Мебель Алиевы привезли из Баку. Ковров было много во всех комнатах. Украшением служили также бордовые бархатные шторы, цветы и картины. В одной из комнат разместилась обширная библиотека. Дочь, у которой уже было двое детей, и женившийся в Москве сын (невесту ему выписали из Баку) жили в отдельных квартирах в центре столицы. Сын преподавал в МГИМО. Его уволили буквально через неделю, после того, как отца в 1987 году сняли с работы.

Жена Алиева умерла в Москве осенью 1985 года от рака. Ее похоронили на Новодевичьем кладбище. Над ее могилой народный артист СССР Муслим Магомаев, которому Гейдар Алиев еще в 1972 году устроил стажировку в миланском театре «Ла Скала», пел азербайджанский мугам.

Приписки

Став первым секретарем ЦК Компартии Азербайджана, Гейдар поначалу проявил необыкновенное рвение. В ту пору в республике обсуждали «хлопковый вопрос»: не сократить ли посевные площади очень трудоемкой, но малопродуктивной в этих краях культуры? В Москве такие разговоры вызывали неудовольствие: стране нужно было все больше и больше «белого золота». Алиев знал, чего от него ждут. Уже на первом своем пленуме в августе он заявил: «С антихлопковыми настроениями в республике покончено». Алиевский хлопок повторял историю хрущевской кукурузы – его насаждали всюду, сокращая посевы других культур и уничтожая пастбища. В первый же год резко сократилось поголовье скота. Азербайджанские крестьяне, оставшиеся без земли и работы, подались на промысел в города.

Но Алиев умел чувствовать настроения и обладал даром говорить с людьми. Он проехал по пострадавшим от его «волюнтаризма» районам. И те, кто недавно ругал его в чайханах, принялись восхвалять.

Разговаривая с подчиненными, он пытливо глядел в глаза и спрашивал: «Вы арифметику знаете? Вот возьмите и посчитайте правильно, сколько хлопка вырастили ваши люди своим героическим трудом». Директора усердно считали. В результате Алиев доложил в Москву, что республика собрала два миллиона тонн хлопка. Хотя на самом деле более миллиона ну никак не могла даже в лучший урожайный год. Алиеву мягко указали на неправдоподобную цифру. Он отреагировал немедленно – шесть секретарей хлопкосеющих районов отправились в тюрьму. За приписки.

Подарки

Алиев, несомненно, способный человек. Способен, например, учиться, и не только на собственных ошибках. До назначения первым секретарем Гейдар плохо говорил по-русски, а это было неприлично для руководителя республики, ведь предстояло выступать на партийных пленумах и съездах в Москве. Алиев срочно вызвал к себе двух университетских профессоров – по русскому и азербайджанскому языкам. Через несколько недель он мог часами говорить по-русски и даже избавился от кавказского акцента.

Со временем Гейдар научился управляться и с московской бюрократией. Вторыми секретарями у него были русские. Они часто менялись: получить эту должность в Баку для партийного чиновника в ту пору было равнозначно ссылке. Один из них, например, страдал заболеванием сердца, ему кто-то сказал, что при его болезни полезен инжир. Собственно, из-за этого фрукта он и согласился поехать в Баку. Алиев обеспечивал ему инжир в неограниченном количестве. Другой собирал старинные монеты – и этому Алиев постоянно помогал пополнять коллекцию.

Ни один руководитель не ездил из Баку в Москву без подарков. Когда, например. Президент Азербайджанской академии наук Ахундов ехал в столицу, к поезду прицепляли вагон, набитый рыбой и икрой.

В Баку каждого высокого гостя тоже одаривали весьма щедро. За три месяца до смерти в Азербайджан приезжал Брежнев. На местном ювелирном предприятии изготовили золотой кулон с драгоценными камнями для Виктории Петровны. Она, увидев роскошный подарок, застеснялась, замахала руками: «Ну что вы, это же очень дорогая вещь!» А Леонид Ильич сгреб вещицу в кулак: «Давай сюда!» – и сунул в карман пиджака.

Потом этот кулон вместе с другими ценными подарками членам Политбюро был по распоряжению Горбачева сдан в Гохран. А Комитет партконтроля пытался выяснить происхождение кулона. Директор ювелирного предприятия в Баку вспомнил, что был высочайший заказ. Но никаких документов не сохранилось, и истинная стоимость вещицы осталась тайной.

Удивлять гостей роскошью – характерная черта восточных правителей. Она, видимо, была в природе Алиева. Однажды к приезду высокого гостя из Ирана в Баку срочно вытроили «дом приемов». Проектировал его сам Гейдар Алиевич – пригодилось и здесь незаконченное архитектурное образование. Центральный зал украшала огромная, высотой в три этажа люстра. Ее изготовили в Австрии за $35 тысяч. А весь особняк обошелся в миллион долларов.

Все, что ни делал Алиев, в конце концов оборачивалось на пользу лично ему. В 1993 году он сам поселился в «доме приемов», который стал называться президентским дворцом. Дворец расположен так, что его невозможно увидеть или сфотографировать с городских магистралей, а ближние подходы тщательно охраняются многочисленными нарядами полиции.

Протекционизм

Четырнадцать лет Алиев занимал должность первого секретаря. Многие в Азербайджане и сейчас вспоминают несколько полезных для республики дел. Ему удалось «пробить» в Москве строительство новых крупных заводов – нефтяного машиностроения, платформ глубоководного бурения, электронно-вычислительных машин. В середине 70-х годов упала добыча нефти на Каспии – это поставило под угрозу закрытия бакинские нефтеперегонные заводы. Алиев тогда добился строительства нефтепровода Грозный – Баку – по нему пошла в Азербайджан нефть из Татарии и Тюмени. Все эти успехи были возможны только благодаря покровительству Брежнева.

Завод кондиционеров Алиев увел буквально из-под носа у своего украинского коллеги Щербицкого. В Ташкенте проходило совещание первых секретарей компартий союзных республик. Престарелый Брежнев тяжело переносил жару, а кондиционер в его гостиничном номере оказался никуда не годным. Утром невыспавшийся Леонид Ильич пожаловался: «Мне казалось, что в соседней комнате всю ночь работал трактор». Стоявший рядом Алиев посочувствовал генсеку, сказав, что у них в Баку есть спе3циалисты по борьбе с жарой, но надо бы построить мощное предприятие по выпуску кондиционеров. Брежнев тут же одобрил предложение Алиева. Завод, который планировали строить в Запорожье, перекочевал в Баку.

Сам уклонившийся от военной службы, Алиев вдруг увидел ущемление национального достоинства в том, что азербайджанских юношей берут исключительно в стройбат. Открыл «военную школу имени комдива Нахичеванского» (того самого хана, который служил в Красной Армии), Курсанты-азербайджанцы появились в военных училищах и вузах. Вряд ли Алиев предвидел, как повернутся события. Однако после развала СССР азербайджанская армия была укомплектована своими офицерами и генералами. Они не забыли, кто дал им первые погоны, и в смутном для Азербайджана 1993 году помогли Алиеву вернуться к власти.

Постепенно Гейдар входил в роль заботливого «отца нации». По его инициативе практически во все крупные вузы страны поехали учиться молодые азербайджанцы. Места для «нацкадров» выделялись целевым назначением. Приемные экзамены проводились в Баку. Командированные из вузов преподаватели и профессора смогли в полной мере оценить кавказское гостеприимство. «Студенты Алиева» во время учебы регулярно получали от его имени поздравительные открытки к началу каждого учебного года. Алиев, уже будучи первым зампредом союзного Совмина, хранил в личном сейфе список своих протеже. И очень жалел, что не смог его забрать с собой после отставки, — Алиев тогда лежал в больнице после инфаркта.

Эти специалисты сейчас занимают ключевые посты в республиканской промышленности (особенно нефтяной). Они тоже поддержали своего патрона в дни его второго пришествия в Баку.

Надо ли говорить, что те студенты и курсанты в большинстве принадлежали к нахичеванскому клану. Их старшие родственники в первом правлении Алиева составляли третью часть секретарей райкомов, председателей райисполкомов и две трети академиков.

Вероотступничество

Московская карьера Алиева поначалу складывалась удачно. Андропов сделал его кандидатом в члены Политбюро, потом – первым заместителем председателя союзного Совмина и членом Политбюро. Алиев курировал четырнадцать министерств – весь транспорт и социальную сферу. Смерть Андропова и назначение генсеком Черненко не внесли изменений в жизнь Алиева. Но с приходом Горбачева потянуло прохладным ветром перемен, а потом обрушился шквал неприятностей.

Гейдар пытался своими испытанными способами установить дружбу с новой командой. Всячески подчеркивал уважение. Даже в официальных документах, нарушая субординацию, ставил впереди подписи сотрудников аппарата ЦК, а затем уже подчиненных министров. Устроил в Кремлевском Дворце съездов гастроли Бакинского театра оперы и балета. На роскошную премьеру балета Фикрета Амирова «Тысяча и одна ночь» созвал всех аппаратчиков и в антракте за кулисами щедро угощал их коньяком и восточными сладостями.

Ничего не помогало. Горбачев при виде Гейдара с трудом сдерживал раздражение. Он, как нарочно, неуклюже произносил название республики – у него получалось что-то вроде «Азебаржан». И смерть жены Алиева не вызвала у генсека ни малейшего сочувствия. Однажды Михаил Сергеевич просто сорвался. Дело было так.

Алиев возглавлял комиссию по строительству БАМа. Стройка затягивалась, требовала все больше финансовых вливаний, отдача была минимальная. Алиев съездил в Сибирь, добросовестно разобрался, подготовил доклад на Политбюро. Во время выступления Горбачев прерывал его ехидными репликами, пытался сбить с мысли, потом орал, обвиняя Алиева в неудаче «стройки века» – через два дня Гейдар оказался на больничной койке с обширным инфарктом. Еще четыре месяца боролся. Пытаясь доказать свою работоспособность, проводил совещания прямо в палате. Напрасно. Там же, в больнице, пришлось написать заявление об отставке.

Еще три года Гейдар прожил в одиночестве в московской квартире. Фактически это был домашний арест. Дачу, машину, прислугу отобрали. Дочь вела хозяйство.

Однажды собрался в Баку – Горбачев через своих помощников передал ему строгое предупреждение оставаться на месте. Там, в Азербайджане, сменяя друг друга, правили ставленники Горбачева и ненавистные враги Алиева – Везиров и Муталибов. Алиев рассчитывал прожить долго, а потому внял предупреждению.

Но власть Горбачева уже теряла силу. И Гейдар сумел уловить нужный момент, чтобы вырваться на свободу.

В январе 1990 года разразились кровавые события в Баку. 20 января город оккупировали войска. На следующий день Алиев приехал в представительство азербайджанской ССР в Москве и выступил с резкой антигорбачевской речью. Ее передали в Баку, где она вызвала восторг сторонников антимосковского Народного фронта.

Гейдар сделал крутой поворот и объявил себя сторонником независимости Азербайджана. В июле 1991 года, за месяц до путча в Москве, вышел из КПСС. Обрушился с критикой на горбачевский проект союзного договора. Алиев говорил: «Не могут быть все республики суверенными в составе одного суверенного государства».

И при первой же возможности улетел в Нахичевань, где его немедленно избрали председателем Верховного меджлиса. По конституции Азербайджана он одновременно был заместителем председателя парламента Азербайджана. Но в Баку Гейдар пока не появлялся – там правил другой его соперник, тоже нахичеванец – президент Эльчибей, лидер Народного фронта.

Нефть и кровь

Пожалуй, ни одна из республик бывшего СССР не пережила в 90-х годах столько трагических событий, как Азербайджан. Затяжная война в Карабахе подорвала экономику. Остановились предприятия. Около миллиона беженцев покинули свои дома.

Но Азербайджану досталось и невиданное богатство – нефть на дне Каспия. Собственно, каспийские месторождения были разведаны еще при Алиеве. Он же скрыл от Москвы истинные размеры залежей «черного золота». В Москве всегда полагали, что каспийские месторождения неперспективны. И просчитались.

Хватились, когда правительство Эльчибея (в котором оказались и люди, знавшие, каким достоянием владеет республика) начало готовить контракты с крупнейшими нефтяными компаниями мира. Проекты предусматривали ежегодную добычу 50 миллионов тонн нефти со дна моря. В Баку приезжала Маргарет Тэтчер, и после этого визита англичанин Терри Адамс возглавил так называемую Азербайджанскую международную операционную компанию.

России в первоначальных проектах места просто не было. Глава «ЛУКойла» Вагит Алекперов в начале 1993 года попытался обсудить это с Эльчибеем. Тот туманно объяснил, что, мол, участие в проекте новой крупной компании отодвинет начало разработки месторождения, что неж6елательно для западных партнеров.

Подписание контракта было назначено на 4 июня. Накануне российский министр иностранных дел Козырев заявил, что Москва не признает это соглашение. А 4 июня в Гяндже некий Сурет Гусейнов поднял мятеж против Эльчибея.

Он был директором консервного комбината и считался в городе богатым человеком. Дружил с начальством располагавшейся там советской воздушно-десантной дивизии, покупал у них оружие. Со временем у Гусейнова появился многочисленный отряд боевиков. Этот отряд и двинулся маршем на Баку, нигде не встречая сопротивления со стороны правительственных войск.

Гейдар Алиев, до этого тихо сидевший в Нахичевани, въехал в Баку вместе с мятежниками. Его встречали толпы народа. На улицах висели транспаранты с его портретом и надписью: «Я дам вам то, что вы хотите».

Эльчибей бежал в Нахичевань. Многие его сторонники укрылись в Москве. Алиев же немедленно был избран председателем парламента, а в октябре стал президентом Азербайджана.

Сейчас уже ни для кого не секрет, что мятеж Гусейнова был затеян для того, чтобы развернуть на север нефтяную политику Баку. И конечно, был расчет, что Алиев непременно это сделает. Но он не забыл старых обид и в очередной раз обманул Москву – отложил на некоторое время подписание нефтяного контракта.

Когда же новые проекты получили огласку (это было осенью 1994-го), выяснилось, что России опять не досталось ничего. И тогда Сурет Гусейнов вновь поднял мятеж, на этот раз против Алиева. Но теперь за Гейдара были и армия, и МВД, ведь там служили офицеры, которым в свое время открыл дорогу Гейдар. Отряды Гусейнова были разгромлены в Гяндже, сам Сурет бежал в Россию. В начале нынешнего года российские власти выдали Гусейнова азербайджанским властям. Сейчас он дает показания в тюрьме.

Вскоре после разгрома гусейновских боевиков Алиев провел чистку в армии. Он назвал министра обороны Рагима Казиева виновником поражения в карабахской войне и объявил изменником родины. Казиев бежал в Москву. Вслед за тем Алиев полностью поменял командный состав армии.

В мае 1995-го новые нефтяные проекты были полностью готовы к подписанию. И опять в Баку вспыхивает мятеж. Взбунтовался о ряд полиции особого назначения (ОПОН) – одно из самых боеспособных подразделений азербайджанских силовых структур. Несколько дней в центре Баку шел кровавый бой. Командир Ровшан Джавадов и сорок бойцов ОПОНа погибли, около 300 человек было арестовано.

Что же касается нефтяной сделки, то она была подписана без задержки. Но теперь в консорциум вошел и российский «ЛУКойл»: Алиев уступил Алекперову десятую долю принадлежащей Азербайджану части каспийской нефти.

После разгрома ОПОНа Алиев без особого труда расправился с невооруженной оппозицией. Большинство лидеров Народного фронта укрылось в России. Но здесь они не чувствуют себя в безопасности, став разменной монетой в нефтяных торгах между Алиевым и Москвой. По мере необходимости ФСБ выдает Алиеву то одного ,то другого оппозиционера.

У России есть еще один инструмент давления на Гейдара Алиева – Карабах Комиссия ОБСЕ, в которую входит и Россия, вот уже четыре года не может принять ни одного конструктивного решения. Больше того, через неофициальные каналы Россия оказывает военную помощь Армении.

В начале этого года обсуждался вопрос о маршрутах транспортировки первой каспийской нефти. Были возможны несколько вариантов. Самым перспективным считался путь через Турцию в средиземноморский порт Джейхан. Другой – через Грузию, третий – через Северный Кавказ в Новороссийск. Весной армянская армия получила от России вооружений и тяжелой техники почти на $1 миллион (поставщики не найдены до сих пор). Алиев уступил: каспийская нефть потечет по северному маршруту, а российская компания «Транснефть» будет получать $ 16 за каждую перекачанную тонну, что составит $80 миллионов в год.

У себя в Азербайджане Алиев правит фактически единолично. Парламент формально существует, но на деле лишь ратифицирует указы президента и его международные сделки. Власть же Алиева держится главным образом на коррупции исполнительной власти и на страхе. Госчиновник в Азербайджане получат $30 в месяц (средняя зарплата в стране — $25) и просто не может не брать взяток. И для него не секрет, что всевидящий и всеслышащий президент об этом знает. Он боится и никогда не преступит волю своего повелителя.

Полиция и спец3службы Аз6рбайджана сильны и многочисленны. Когда президент выезжает из дворца, по обе стороны дороги через каждые двадцать шагов стоят по два полицейских .пулеметчики на крышах домов держат под прицелом всю прилегающую территорию. Президентский кортеж на бешеной скорости проносится по узким улочкам.

Гейдар Алиев очень боится покушений. Рассказы о том, как его пытались убить, занимают все большее место в его публичных выступлениях. Даже во время недавнего визита в Казахстан он весьма пространно говорил на эту тему перед депутатами парламента.

Два своих главных богатства он распределил между детьми. Сын Ильхам – вице-президент нефтяного консорциума. Дочь Севиль возглавляет хлопковую корпорацию. В Баку поговаривают о том, что Ильхам, вероятно, унаследует после смерти отца государственную власть. Но к сыну относятся скептически, если не сказать больше. По слухам, Ильхам за одну ночь проиграл в казино миллион долларов. Папа оплатил долг.»